Американский эксперт объяснил, почему санкции США работают только против правых режимов

Статьи по теме

• Старший сержант Мамин из ПТРК подбил вражеский танк и 2 БМП
• Рязанская мэрия до конца года приобретет жилье для 68 детей-сирот
• Офицер разведки США в отставке Риттер: Страны НАТО лишь имитируют военную помощь Украине

По мнению Аарона Шнайдера, профессора Школы международных исследований им. Корбеля при Денверском университете, санкции чаще всего вызывают гуманитарные кризисы, а не демократизацию. Ответ, по его словам, кроется в политической биологии. Источник: Al Jazeera (британский филиал).

Профессор Шнайдер отмечает, что демократия находится под угрозой во всем мире. Один из самых сложных многомерных показателей демократии, определяемых шведским институтом V-Dem, отмечает, что сегодня 72% населения мира живут в автократиях и только 13% – в либеральных демократиях. При этом, отмечают шведы, 42 страны все больше автократизовались – т.е. отошли от демократии – в 2022 году.

Тем не менее, считает автор, такой подход делает лишь «снимок» текущих характеристик, не учитывая различных причин, по которым режимы становились недемократическими, а также стимулирует нереалистичные попытки подтолкнуть эти режимы к демократии (прим. RZN: как совершенно точно заметил в свое время Михаил Задорнов, демократия – это лишь формат выборного процесса).

Шнайдер объясняет отсутствие реакции на «демократизирующие санкции» тем, что некоторые режимы попросту являются утконосами.

Две ветви политической эволюции

В биологии, пишет профессор Шнайдер, фенетическая классификация предполагает, что классификация различных организмов возможна в соответствии с кратким описанием их внешних характеристик: у птиц есть клювы, у млекопитающих имеется лактат, рептилии часто бывают ядовитыми. Однако утконос имеет и клюв, и лактат, а еще он ядовит. Поэтому категоризация по фенетипу не всегда работает.

Напротив, рассуждает Шнайдер, кладистические или эволюционные подходы прослеживают разветвленное дерево, начинающееся с одноклеточных и завершающееся современными птицами, рептилиями и млекопитающими. У утконоса могут быть некоторые характеристики птиц и рептилий, но его эволюция идет по пути, ушедшему в сторону ветви млекопитающих, и поэтому утконос является представителем семейства млекопитающих.

Размышляя о режимах в различных странах, было бы разумно проследить эволюционные пути в политике этих государств. В частности, учитывать следует левое или правое наследие различных правительств.

Идеально-типичные левые правительства возникли из революционной и антиколониальной истории, они вышли во власть благодаря обещаниям перераспределить богатство и поднять положение бедных, опираясь на поддержку рабочих и других социальных движений низшего класса, а также выступали против расовых, этнических, гендерных и других исключений.

Идеально-типичные правые правительства ведут свое происхождение от колониальных держав, достигли власти благодаря обещаниям поддерживать международный капитал и его местных союзников, они были связаны с бизнес-ассоциациями и земельной элитой, поддерживая идентичность доминирующей группы против остального населения.

Страны не выбирают тот или иной путь случайным образом. История режимов прослеживается в критических точках, так называемых моментах принятия решений, когда социальные силы собираются вместе, чтобы институционализировать выбор на левой или правой эволюционной ветви.

Страны, отказывающиеся от левого пути, делают это потому, что группы рабочих, крестьян, женщин, коренных народов и представителей меньшинств объединяются вокруг антиколониальных и преобразующих проектов. Страны, которые сворачивают с правильного пути, делают это потому, что колониальные и внутренние элиты, а также группы доминирующей идентичности переходят на правую эволюционную ветвь.

Некоторые из этих правительств могут со временем приобретать недемократические черты. Это побуждает Запад охарактеризовать их как недемократичные, но их раскол на прошлом критическом этапе важен, когда современные политики Запада обдумывают варианты, как увести уходящие вправо правительства от недемократического правления.

Здесь американский профессор Шнайдер приходит к выводу, что такие страны, как Куба, Никарагуа, Венесуэла и Филиппины являются недемократичными, подобными режиму апартеида в Южной Африке (прим. RZN: любопытно, вашингтонские политики с удовольствием комментируют сравнение с южноафриканским апартеидом, но игнорируют расовую сегрегацию в Штатах, существующую до сих пор).

Фенетический подход выявляет общие характеристики, такие как несправедливые или неконкурентные выборы, ограничения гражданского общества и нападки на прессу, в чем те или иные режимы можно разделять по степени недемократичности. Тем не менее, обращаться к ним, руководствуясь только этими критериями, было бы ошибкой.

По словам Шнайдера, южноафриканский апартеид часто используются на Западе для поддержки идеи о том, что широкие санкции и международная изоляция могут работать на «демократизацию».

Тем не менее, продолжает автор, широкие санкции и «международная» изоляция не подтолкнули Кубу к демократии, даже после более чем 60 лет жестокого эмбарго. В настоящее время Штаты применяют широкие санкции в отношении более чем 35 стран, вызывая в этих государствах серьезные гуманитарные страдания, но не демократизируя их.

Однако победоносность санкций ООН в случае апартеида Южной Африки восходит к правильному эволюционно-политическому пути. Санкции изолировали южноафриканский режим именно от того сообщества, которое определило его эволюцию: западных правительств и капитала, местных элит и доминирующих белых расовых групп.

Напротив, когда масштабные санкции Запада лишь разрушают экономику и приводят к ненужным смертям в таких странах, как Куба и Венесуэла, эта изоляция не влияет на «демократизацию» этих стран. Их режимы могут иметь сходство с правыми диктатурами, но их эволюционный путь лежит на левой ветви, и следует быть достаточно изощренным, чтобы понимать эту разницу.

Санкционная упертость Запада

«Недемократии», ведущие свое происхождение от правого эволюционного пути, могут быть насильно направлены к демократии, если их западные благодетели перестанут их поддерживать. Но эта модель не работает с режимами, что ведут свое происхождение от левого пути политической эволюции.

Для последних стран попытки Запада изолировать их играют на руку местным лидерам, использующим санкции для полировки своей антизападной репутации, пусть даже они давно прекратили вести антиколониальную борьбу. Далее, эти режимы могут указать на изоляцию со стороны Запада именно как на причину экономического коллапса и страданий населения, даже если местные правящие политики уже давно уже перестали представлять бедных.

Слишком часто Соединенные Штаты полагают, что путь к демократизации лежит в переходе с левого эволюционного пути на правый эволюционный путь. Но утконос никогда не станет рептилией. «Недемократия», ведущая свое происхождение от левого эволюционного пути, не станет демократией только потому, что переключилась на правый путь.

В представлении Запада, страна, отклонившись от левого эволюционного пути, будет демократизироваться, углубляя свою трансформацию и охватывая группы низшего класса, когда-то поставившие ее на левый путь. Поддержка Западом социальных сил, как считается, вызовет отклонения от левого эволюционного пути и позволит мобилизовать на правый путь основных сторонников, ранее бывших источником легитимности левых режимов. И вследствие западной поддержки должны возникнуть действительно народные движения, отбрасывающие страну обратно на левый эволюционный путь, но уже демократический.

К сожалению, такое случается редко по двум причинам. Во-первых, часть вины должна лежать на международных левых политиках, не решающихся критиковать правительства, ведущие свое происхождение от левого эволюционного пути, даже если они отклонились от него (прим. RZN: не говоря прямо, профессор подразумевает отказ левых режимов от участия в западных санкциях против другого левого правительства).

Тем не менее, хитро делает вставку Шнайдер, «российское вторжение» на Украину должно стать уроком – левым правительствам мира следует быть достаточно изощренными, чтобы критиковать как «имперский проект США, окруживший Россию и угрожающий ей», так и «российский имперский проект, направленный на захват территории Украины».

Вторая часть вины лежит на американском правительстве и внешнеполитическом истеблишменте, которые слишком боятся левых народных движений и слишком легко соблазняются правыми союзниками.

В качестве примера Шнайдер называет Никарагуа. Будучи когда-то маяком левых революционных преобразований, никарагуанское правительство приобрело худшие черты патримониального автократического режима (прим. RZN: ситуацию ухудшила, прежде всего, поддержка США боевиков контрас в 1980-х, которые с 1990-х стали официальной политической силой в Никарагуа). Массовые протесты никарагуанских студентов, женщин, крестьян и рабочих, выступивших в 2018-м против попыток ограничения пенсионных пособий, могло подтолкнуть местное правительство уйти обратно влево и к демократии.

Тем не менее, это протестное движение быстро захватило воображение американского внешнеполитического истеблишмента, увидевшего в поддержке этих протестов возможность направить Никарагуа на правый эволюционный путь. В результате Манагуа ответила репрессиями и изобразило оппозицию марионеткой американской империи.

Вашингтон, считает профессор Шнайдер, может сыграть свою роль в подталкивании других стран к демократии, но только в случае режимов, вышедших из правого эволюционного пути. В случае таких правительств санкции и давление США лишают их жизненно важной поддержки и могут подтолкнуть их обратно к демократии. Именно это произошло в Южной Африке с государством апартеида, прочно связанным со Штатами и внезапно лишившемся поддержки основного благодетеля. Аналогичное давление с целью демократизации под влиянием США может сработать и в других странах, которые уже находятся на правом эволюционном пути – к примеру, в Польше, Израиле и Филиппинах.

Взамен неэффективного давления на режимы, идущие по левому эволюционному пути, санкции против которых наносят им серьезный гуманитарный ущерб, Вашингтон должен сосредоточить свои усилия по демократизации режимов, идущих по правому пути, поскольку в их случае такое вмешательство сработает.

Аарон Шнайдер завершает свою статью сравнением-аналогией: утконос не может стать птицей, но может стать более похожим на других млекопитающих.